Маша

На слете КСП, июнь 1999



На концерте Щербакова
Сентябрь 1999, Manhattan, NY

Маша Школьник

Я в течение полутора лет знала его только виртуально. И вот, собираясь на слет Восточного побережья в июне 1999 года, я узнала, что он тоже собирается там быть. Думала, как буду его там искать? Совершенно очевидно, думала я, исходя из компьютерного образа, высокий сутулый парень без всякого выражения на лице, толстые очки в роговой оправе, белесые ресницы, одиночество и отсутствие женской ласки - в каждом движении. И вот ходила я по лесу и искала такого Смирнова. На каком-то из костров спросила, мне говорят - "да вот же он!". Смотрю - сидит на земле такой большой парень в тельнике, глаза горят, косынка на лбу повязана, и девушка на коленях лежит. "Я, - говору, - Володю Смирнова ищу." "Так это он и есть". Ну, думаю, чудеса. Я потом еще два дня на слете все вокруг него ходила, щупала - не верила, и приговаривала: "Кто бы мог подумать - вот ты оказывается какой! Ничего себе! Какие губы, какие глаза, какие щеки румяные, какое доброе лицо... И не верится, что это ты так строг в модерировании Щербаковского листа..."

Потом мы встречались на следующем слете, и я помню, перед самым уже отьездом кормила Ирку и Володьку всем, что не сьели мы огромным костром. Ирка говорила, что Володька всегда голодный, и никогда от еды не откажется.

Тогда, помнится, Володя как раз был в процессе поиска работы, и я с ним про это говорила, отведя его в сторонку от костра, и еще извинялась у Ирки, что, мол, увожу парня, а она смеялась, махала руками: "Забирай, - говорила, - я не ревную, - все равно сам придет!"

Когда в Нью-Йорк приезжал Михаил Щербаков, мы с Володей и Иркой встретились на его концерте в Манхэттане. Володя очень радовался, что попал на этот "закрытый", почти домашний концерт. "Никогда не был на домашнем концерте Щербакова" - сказал он мне. После концерта гурьбой пошли в японский ресторан в Гринвич Виллэдж, долго ждали столика, а потом выбирали, что заказать. Они с Иркой ели суши руками. И было в этом что-то одновременно дикое и натуральное. А правда - сырую рыбу - конечно руками... зачем палочки-то?

В ту ночь они ночевали у меня. Привезли с собой бутылку какой-то сливовой настойки, или чего-то такого, из своего мексиканского, что ли, района Бостона. Ввалились в мою маленькую квартирку - такие большие, веселые... вещи по квартире раскидали... и было у меня ощущение, что я в Москве, и людей этих знаю тысячу лет, и что они мне родные, и лицемерить с ними не надо, а можно общаться цитатами из песен, и друг друга понимать прекрасно...

Наутро мы набивали на компьютере транскрипт концерта Щербакова для того, чтобы послать его на Щербаковский лист. Я поразилась, как быстро Вовка печатает двумя пальцами. Я говорю: "Володь, давай вместе напишем! Для меня такая честь - вместе с В. Смирновым послать транскрипт на лист!". А он мне - "А для меня честь - с Машей Школьник. Неравнодушен я к поющим женщинам..."

4 декабря был последний раз. Я выступала в Бостоне, в книжном магазине "Петрополь". Накануне, на концерте в Нью-Йорке, на гитаре порвалась струна, и нужна была замена. Я позвонила ребятам заранее (потом оказалось, они еще спали) и оставила сообщение на автоответчике, что, как и договаривались, жду вас на концерте, и пожалуйста возьмите гитару, а то если вы меня не выручите, больше в городе Бостоне мне никто не поможет. Они пришли с гитарой, которую Володя долго для меня настраивал, а Ирка таскала стулья из подвала в зрительный зал, а потом они уселись на диванчик, слева от меня, боком к залу. Концерт был тяжелый - довольно холодные лица; чтобы заставить их улыбнуться, надо было попотеть. И еще между песнями чего-то говорить... Вовка меня спасал - он задавал вопросы, и я всему залу подробно на них отвечала. Сейчас помню только один - о том, какую часть моей жизни занимает мое песенное творчество. И очень серьезно он и подробно спрашивал тогда.

А после концерта мы прощались у входа, подпрыгивая от холода. В гости к Ирке и Вовке идти отказались, сославшись на то, что накануне до 4 утра гуляли. Они, оказывается, тоже до этого времени не спали. В травмпункте сидели. Как сами рассказали, Вовка решил показать Ирке, как он ее любит, и запрыгнуть на какой-то высокий бортик чего-то. Первой-то ногой он запрыгнул, а вот второй ударился о край бортика. И рассёк ее. Говорят, даже медсестрам было дурно от раны, а Вова и Ира с большим интересом смотрели на снимки, наперебой обсуждая разные детали.

И еще они сказали, что скоро поженятся. Что Ирка получила гражданство, и теперь Вовка на ней женится из корыстных соображений. Они очень любили это повторять - было каждый раз дико смешно такое слушать, поскольку невозможно было предположить, что эти двое, любящие друг друга до потери памяти, все время держащиеся за руки и смотрящие друг на друга, что вот эти двое могут хоть когда-то сделать хоть что-то из корыстных соображений.

Мне страшно думать, что их нет. Нет, они не исчезли - просто теперь я буду встречаться с ними не среди дня, а по ночам.

Фотографии Маши Школьник